Сначала затекли ноги, потом спина, потом всё это стало замерзать от сырости и скудости нашего бытия. Часа через три я имел неосторожность рассказать, как делать настоящий глинтвейн и чем лучше закусывать горячий коньяк...

Виктор Шарнин , Горный Алтай

Выехали мы с Ванькой в воскресенье, в 12 часов ночи, на старенькой Mitsubishi Fuso с краном с телескопической стрелой. Этим краном накануне с большим трудом запихали в кузов катер Yamaha на 10 человек, весом тонны в две. Всё ничего, но катер свешивался сзади машины из кузова метра на два, да еще на нем висел 120-сильный мотор весом под четверть тонны. Одним словом, сооружение под стать египетской пирамиде, только перевернуто с ног на голову. И эту фиговину нам с Ванькой надо было довезти до Артыбаша, что на Телецком озере, около 700 км, со скоростью не более 80 км в час.

Минут 15 потеряли на "вшивой горке" в борьбе с ментами и дальше они нас уже не трогали. Воскресенье, первый час ночи, машин почти нет, ехать было бы хорошо и спокойно, если бы за спиной не раскачивалась угрожающе тень нашего крейсера. Мне вечером удалось вздремнуть часа 3, и в ночь с субботы на воскресенье поспал с 6 до 9 утра. Ваня тоже недоспал. Вообщем, едем, пялимся в черноту ночи, и пялиться было куда. Тучки и ветерок после Черепаново перешли в дождь и грозу. Иной раз дождь так хлестал по стеклу, что не было слышно работающего дизеля. А дедушка Юпитер взял аккордный подряд на электросварочные работы, и зарево полыхало сваркой от края неба до другого края. Мы тоже не лыком шиты: Ваньша включил погромче Эрю Клептона, и я слушал, как тот уговаривает свою Бэби, жалуется ей, чтож она ..., ни ку-ку и не ау. По интонациям финала мне показалось, что у Клэптона с Бэби всё наладилось и срослось.

Дворники метались по стеклу, как метроном у психиатра, сон накатывал, разговор не вязался. Тут еще к Клэптону присоединился Би Би Кинг и они вдвоем, по очереди, стали уламывать эту капризную Бэби, а чтоб она побыстрее согласилась, плакались ей на гитарах, каждый на свой лад. Потом оказалось, что эту дурочку звали простым добрым русским именем Лейла...

Так и ехали: за окном льет и полыхает, за спиной раскачивается и хряпает на кочках, а в кабине выворачивает душу. Я задремал и проспал около часа. Этого хватило, чтобы сон прошел и я увидел, что Ванька сидит за рулем как зомби, с выпученными глазами и в ступоре. Едет на автомате. Поменялись местами. Я часик порулил, он часик поспал. В Быстрянке нас догнал Мишка Буданов на своем Крузере. Он выехал в 4 утра. Когда он сбрасывает скорость до 120 км, то кажется, что едет на инвалидке. А тут он стал телепать с нами, то впереди, то сзади, но до Телецкого доехали уже вместе.

Ване тоже хватило часа поспать, но не надолго. Потом еще раз я его подменял. В общей сложности ехать пришлось нам 10 часов.

Серов - директор сырзавода из Черги, заядлый охотник и рыбак, говорил, что возьмет с нами друга из Омска. Оказалось, что друг взял тоже с собой еще 4 побратимов из славного города Омска. Так нас оказалось 11 человек на сундук мертвеца...

Мишка запихал омичей на большой корабль "Биосфера", который вез пиломатериал на базу "Алтын-Туу", куда мы и ехали, и договорился, что за ними в четверг придет другой такой же корабль, "Зурбаган". Я помню только, что спустился в каюту нашего катера и упал на узлы и рюкзаки, а проснулся уже поздно вечером на "Алтыне". Позже, просматривая снимки на фото, я обнаружил, что по пути мы заходили на кордон Кокши в заповеднике, где у Мишки большой дом (7х8 метров) и корефан-егерь Монтана, с которым я сфотографировался под дождем. Вот что могут сделать со здоровенным мужиком две бессонные ночи и 200 граммов водки!

Основной народ устроился в домиках по 2 человека, а я с Мишкой и Юрой Лукьяновым улегся в "кают-компании" - столовой в форме огромного шатра, в 10 метрах от берега, с великолепным видом на озеро, горы и закат. Эти два хмыря устроились на столах, а я, чтобы не упасть, по-простецки, лег на полу, на надувном матраце и пуховом спальнике. О таком сне даже мечтать нельзя, потому что предположить такое невозможно! Вокруг густые заросли цветущей черемухи, в которых не просто поют, а остервенело орут всю ночь соловьи, шумит невдалеке водопад и с озера тянет не сыростью, а именно свежестью, потому что оно очень холодное и душистое.

Напиться ни чаем, ни просто водой, невозможно: и озеро, и родники, и водопады - с чистейшей, но талой, а поэтому несоленой водой, которую пьёшь и пьёшь без конца. Почки, в ответ на заботу, работают как часы. После вечернего товарищеского ужина с неограниченным количеством "кефира", ночью пузырь поднимает 1-2 раза.

Первые два дня пили по-тяжелому, все как с цепи сорвались. Кома! Но кончилось всё очень просто: Лукьянову надоело это дело, он взял спиннинг, отошел метров на 20 от базы, и с третьего заброса вытащил тайменя кг на 4! Дальше брали не умением, а числом. "Плотностью огня", как сказал незабвенный гуру Буданов, поймавший второго тайменя. И последнего. Есть такая присказка (мымра - это то ли малёк такой, то ли личинка какая-то): "Какая рыбалка?! Мымры еще нет!.. Какая рыбалка?! Мымра уже идет!" Так и у нас. То ли таймень испугался этой плотности огня, то ли на погоду его ломало, то ли от хохота над нами вымер ненадолго, но, невзирая на оголтелое упорство, дорогие импортные снасти, маты и уговоры, тосты за погоду и за рыбалку, он просто положил на всех нас то, что у него было. А было, видимо немало, т.к. больше не поймал никто. Щуки не в счет. И налимы в сети тоже.

Омичи превосходно подготовились к рыбалке: взяли с собой шахматы, мяч волейбольный, карты, шорты. Ни у кого не было не то, что спиннинга, даже блесны или крючка. Правда, одному, с простой мирной русской фамилией - Вальтер (почти Маузер) на день рождения, тут же Серов подарил спиннинг. Хороший парень оказался, директор Омского комбината, где производят сгущенное молоко, сливки, какао. Как они сказали: водки у них "море"! Казахский "ПарлЯмент" оказался неплох, но его надолго не хватило. Мой Балантайн выпили первым, потом водку омичей, запили это 10 литрами мишкиной суспензии, разбавили пивом и спиртом, разведенным вареньем и почему-то чесноком, и последние два дня на Кокшах куковали. Но недолго. Снарядили моторку на водопад Корбу, в 20 км по ватному туману, и привезли 4 бутылки мариинской водки, и тут же под ночь, выпили.

Корабль за омичами не пришел в четверг, не пришел в пятницу, и стало понятно, что не придет никогда. Приняли решение выдвигаться обратно, хотя бы до Кокшей (40 км) своими силами: Лукьянов (120 кг) и Серов (90 кг) на одноместной надувной лодке с 2-х сильным мотором, еще 4 человека - на Казанке, взятой на базе, остальные со шмотками, на мишкином аппарате со слабо работающим мотором. Родная Казанка, правда, с японским 60-сильным мотором, пришла на Кокши первой. Мы на катере дошли с грехом пополам за 4 часа, и еще через пару часов, под дождем и туманом, промокшие и одеревеневшие, подкрались наши каноисты-байдарочники. Чтобы снять этот стресс, и была предпринята компания на Корбу за 4 бутылками.

Следующим утром, в субботу, Буденный, слегка озверевший, принимает стратегическое решение, как Папанин: продвигаться дальше в Артыбаш всем вместе на одной его посудине. Построив неопохмелившуюся команду в буквальном и переносном смысле слова, с тихим, но отчетливо слышным, зубовным скрежетом, командует: "Грузимся!" Сначала запихиваем в каюту шмотки, на нос Серовскую пирогу, омичей в трюм. Группа захвата расположилась следующим образом: Ватсон, не просто на корме, а уже на моторе; предпоследний ряд: три богатыря - слева Серов, посередине Лукьянов, а справа я, далее - Мишка за штурвалом и Ванька рядом с ним на подхвате и подмене.

Шли до Артыбаша крадучись. Катер угрожающе качался, даже если кто-то громко пукал - центр тяжести находился не в ж..., пардон, в пупке, как у нормальных людей, а где-то за пределами возможного. Крейсерская скорость составляла порядка 10 узлов, при возможной скорости в 50. Когда увеличивали скорость до 12, расход бензина увеличивался вдвое. Шли в тумане и под дождем. Повезло, что не было волны. От неподвижности и скученности, сначала затекли ноги, потом спина, потом всё это стало замерзать от сырости и скудости нашего бытия. Часа через три я имел неосторожность рассказать во всех подробностях, как делать настоящий глинтвейн и чем лучше закусывать горячий коньяк. Меня спасли от угрозы быть вздернутым на рее и выброшенным за борт слюни, повисшие у всех, и несогласованность действий остального экипажа. Но оскорблений в свой адрес, причем, я считаю - незаслуженных (я старался приободрить команду), я наслушался по горло и по все остальные места. Хотя меня слушали все очень внимательно. Тем не менее, это помогло скрасить наш убогий досуг.

Нет худа без добра: мы могли не опасаться, что в нас в тумане врежется другое судно - от холода, дождя и большого душевного волнения, нос Лукьянова приобрел настолько яркий свекольный цвет, что светился не то что в тумане, а и на всех локаторах близлежащих бастующих авиадиспетчеров. Параллельно маты Буданова в мой адрес и в адрес остальных членов нашей славной команды, как ревун в порту, распугивали встречные суда, чаек и проплывающих мимо пингвинов и дельфинов.

Неподдельная радость в глазах и в миг просветлевшие лица, означали, что мы появились на траверсе Артыбаша. С причала 4 человека рванули за машинами, а я и еще один достойный член омской компании, козликами по лужам, устремились в близлежащий магазин, где скупили недельный запас лекарства от простуды - водку "Флагман" и прекрасный молдавский коньяк "Беглый аист", судя по мерзкому вкусу, разливаемый тут же, в Артыбаше. В ходе авральной разгрузки судна обсудили и выработали общее мнение подхарчиться в близлежащей деревне Кебезень в корчме частного предпринимателя с исторической фамилией Махно. Его стряпню мы с удовольствием пробовали год назад, и только одно сомнение вкрадывалось в наши души, что пельменей не хватит на всех 11 человек.

Сомнение отпало само собой - корчма была закрыта на замок. Но этим происком судьбы не удалось задушить искру надежды. Все рванули к мосту через Бию, где, по словам Лукьянова, местные пейзанки торгуют чудесными пирожками с колбой (она же черемша) с яйцами. Конечно, мы с Будановым были первыми. Пирожки оказались дрянными, но мы это поняли, только когда съели по три штуки и, дремавшая всю неделю изжога, напомнила о себе в скором времени. Добравшись без приключений до Горно-Алтайска, совершив татарский набег на первейший местный супермаркет "Юбилейный" и не попрощавшись с омичами и Серовым, новосибирская часть команды дунула домой к любезно пригласившему всех на товарищеский ужин, Лукьянову. Где его незабвенная супруга Оля, видевшая и не такие орды Мамая, накрыла щедрый стол. Плотно приняв и закусив в компании добрых друзей, я первым выбыл из их славных рядов, постелив себе постель на крыльце этой майминской обители. Если сказать, что я спал как младенец - это будет откровенная ложь! Ведь младенцы не знают того чувства легкости, которое испытываешь с каждым вздохом свежего горного воздуха, при этом, попутно, выдыхая продукты своего распада, остатки спиртного, головной боли и усталости.

Путь домой, длиной в 4 с половиной часа, не заслуживает подробного описания в силу своей обыденности. Конечно, если исключить моменты неподдельного восторга местных аборигенов тирадами Буданова, объяснявшего им на доступном и простом русском языке, писанные и неписанные правила дорожного вождения в экстремальных условиях алтайского автострадного бездорожья.

Я не смог за один раз охватить все прелести нашего путешествия и пропустил неумышленно встречу с профессором по ловле тайменя Николаем Николаичем, угощавшим и угощавшим нас копченым тайменем, словно пропитанным жиром; его битву с титаном алтайской рыбалки Серовым за профессиональные секреты Мастера; танец пары журавлей-красавок, снятых мною на видео; рыбалку скопы (птичка такая, похожая на крупного ястреба), из-за которой я не поймал своего тайменя; споры знатоков Ватсона и Вальтера по поводу бодяжной сгущенки; попавшего под будановский молот воспоминаний о Японии поваренка Андрея; жареного налима и его же жареной печени, при упоминании о которой я не успеваю сглатывать слюнку. А ночные звезды и шпаривший куда-то на восток спутник! С большим удивлением обнаружил пропажу Млечного пути – то ли время не подоспело, то ли его заасфальтировали, я так и не понял.